МОНАХ

Из записей Абд-Аль-Хазира

Последние дни осени пришли в Ивгорад (Ivgorod), и первое дыхание зимы почувствовалось в воздухе. Как только настала ночь, и солнце опустилось за горизонт, я принял это с облегчением и нашел себе пристанище в таверне. Сразу как я вошел, я заметил определенную напряженность в зале. Несмотря на время, он не был переполнен, лишь несколько разрозненных небольших компаний расположились за столами у стен. Скамьи в центре зала можно было бы назвать пустыми, если бы не один человек.

Незнакомец, похоже, не обращал внимания на холод. Он был одет как нищий: оранжевое полотно укрывало его тело, оставляя часть груди открытой. Ожерелье из больших деревянных бусин висело вокруг его шеи. Его голова была полностью выбрита, чего нельзя сказать про дикую заросшую бороду. Тогда меня посетила догадка: на его лбу была татуировка, состоящая из двух красных точек, одна чуть больше другой. Насколько смог бы понять любой из образованных студентов любых народов и культур сего мира, этот человек был одним из монахов Ивгорада, святых воинов страны, которые вели тайный и отшельнический образ жизни.

Мне приходилось слышать бесчисленные фантастические истории про монахов, истории, которые были без сомнения плодом значительного преувеличения. Согласно им, кожа монахов была все равно что сталь, непробиваемая ни лезвием меча, ни наконечниками стрел, а их кулаки могли разбивать камень так легко, как я или вы сломали бы веточку. Несмотря на то, что неприветливый мужчина передо мной лишь отчасти напоминал то, что я слышал и читал о монахах, я приблизился осторожно, опустившись на скамейку напротив него в желании изучить его подробней. Он сделал лёгкое движение рукой,создав поток воздуха за моей спиной,приблизив меня ближе.

"Ты достаточно храбрый чтобы присесть рядом со мной. Подойди-ка друг".

Еда стояла прямо передо мной, но я не обращал на нее внимание, целиком сосредоточившись на подробностях жизни монаха. Он рассказал мне о своих верованиях в существование тысячи и одного бога, богов, которых он считал можно найти везде: в огне дыхания, в воде реки и в воздухе, которым мы дышим. Весьма похоже на байку, не так ли? Но любой благоразумный человек должен был без сомнения, как я и сделал, отнестись к такому видению мира с насмешкой. Он начал рассказывать о своих телесных и ментальных тренировках, о своем бесконечном пути совершенствования своего тела и разума как инструмента божественной справедливости. Проникшись этим, я с содроганием представил чего же будет стоить выполнить волю тысячи богов. Когда я спросил его, почему он не носит меча, или какого либо другого оружия, он скромно ответил: "Мое оружие – это мое тело". Потом подняв руку и указав на свой лоб, он добавил: "Как и мой ум".

Группа людей приблизилась к нашему столу, столкнув мою книгу на пол и оттолкнув меня с дороги, попутно доставая ножи и прочее оружие. Они были сосредоточены только на одинокой фигуре монаха, сидевшего напротив меня. Я сполз под стол, имея слабое представление, что сейчас должно произойти. Я заметил, что они начали атаку по какому-то невидимому сигналу.

Не подымаясь со своего места, монах перехватил стремительный выпад первого верзилы, схватив его за запястье, и небрежно толкнув через свое плечо, он с громким треском бросил его прямо в стол. Молниеносность движений монаха привела их в ошеломление, и пока они стояли, он поднялся.

Это был хаос вырвавшийся наружу.

Монах уподобился текучей смеси необузданной энергии, которая заканчивает каждую атаку непередаваемой физической болью. В свое время я повидал достаточно пьяных разборок, но это затмила их все. Звук ломающихся костей, хрустящих с каждым его ударом, смешивался с чем-то, во что я не мог поверить: монах смеялся во время боя. Одного за одним он уничтожал своих противников, пока не остался последних из них.

Он поднял стул и швырнул его в монаха. Монах выбросил руку вперед и ударил по нему, встретив твердый дуб стула сжатым кулаком. Дерево разломилось на части, разлетевшись в воздухе мелкими щепками, которые безвредно осыпались вокруг него на землю.

"Ты не обманешь меня, демон", - сплюнул монах. Он подтянул свои руки обратно к бокам, затем выпрямил их перед ним и начал читать молитву. Нимб белого света появился вокруг головы монаха, увеличиваясь в размере и становясь ярче пока до тех пор, пока полностью не окружил его тело. Монах взревел, и свет ударил наружу. Когда он полностью накрыл оставшегося в живых, кожа того стала шелушиться, обнажая краснокожего демона и одновременно отбрасывая его по направлению к входным дверям таверны.

Монах прогромыхал за ним, но его движения были слишком быстры для моих глаз, чтобы успеть за ними проследить. Казалось, что их там было семеро, и каждый обрушивал удары на демона отовсюду. Пошатываясь, демон спотыкнулся. Монах схватил демона за шею, оскаливаясь и одновременно отводя свою свободную руку назад, энергия с треском освещала его открытую ладонь. Он толкнул ею вперед, и когда она ударила демона, его тело взорвалось: мускулы, кожа и кости рвались на части, и воздух наполнился запахом горелого мяса.

Я бы никогда не поверил, если бы я не увидел это своими собственными глазами. Кажется, что истории об этих бесподобных воинах, не так преувеличены, как я опрометчиво подумал вначале.